КАКИМ ПЕВЧИМ СЛОЖНО ЖИВЕТСЯ НА КЛИРОСЕ

Я так много писал о том, «как надо» служить на клиросе. Мой язык стерся, а голова поседела. И обретенная мудрость дзен говорит — можно служить по разному, много путей к качественному служению. Дао мудреца постичь не сложно. Лучше поговорить о том, как служить не надо. Как говорится, очерти меловый круг, дорогой друг.

Я много общаюсь с читателями. Мне задают много вопросов. И я вижу. Класс проблем у всех один и тот же. Одни и те же ошибки совершаются разными людьми. Почему я считаю эти действия ошибочными? Потому что вижу действия со стороны, вижу, к чему они приводят и какие у них плоды. И это позволяет считать эти действия все же ошибочными. О них и поговорю.

«ХОЧУ, ЧТОБЫ БЫЛО ПРАВИЛЬНО…»

Это главная проблема большинства певчих. Вот хочется, чтобы священник не сокращал (или наоборот, сократил) службу. Хочется, чтобы он не допускал ошибок в службе. Хочется, чтобы коллеги приходили вовремя, а еще чтобы пели нормально. Задумайтесь, ведь эти слова про каждого второго из нас.

Кто из нас не бодался со священником в попытке «научить правильному служению»? А кто из нас не делал замечание коллегам? Да меня постоянно спрашивают, мол «вот, вижу ошибку, не могу с ней смириться, в итоге постоянные конфликты».

Я уже убедился. Настоятели, священники, алтарники, и даже певчие — могут сменяться и сменяться, как в калейдоскопе жизни. Священники по своей служебной роли очень упрямые. Они просто не могут поверить, что в храме, где они всех учат, кто-то может учить ИХ. Для них это когнитивный диссонанс и выворот сознания. Некий, если угодно «гаф» — бестактность, беспардонность.

Я пришел к ценному (для себя) выводу. Ценность клироса — пронести его через всю жизнь. Отпеть последнюю литургию и отдать Богу душу. На клиросе надо дослужить до смерти. Это наше призвание и мы должны донести его до конца. А значит, надо применить методику послушания. Причем это весьма мощный подход, снимающий настоящую глыбу с ваших плеч.

Вот есть у вас обязанности. Петь. Вот в рамках этих обязанностей можете себя мучать как хотите (именно себя), требуя от себя идеального, безупречного пения, идеальной трудовой дисциплины. Первые пришли, последние ушли, все идеально спели. Еще раз подчеркиваю — этого надо требовать от себя.

Если в точности это выполните, вы удивитесь, как это трудно. Там нота завалена, тут не дотянута, тут не спето, тут не выполнено. Какое уж там учить других. Самому бы соответствовать собственным строгим стандартам.

Все просто. Как только Вы кому-то делаете указание или замечание — вы ошибаетесь. Создаете себе сами проблемы и главное, отвлекаетесь от самосовершенствования в собственном служении.

Многие в этот момент говорят, что «молчанием предается Бог». Мы же, мол, не можем пройти мимо недостойного служения коллег или священников. Это очень богословски сложная цитата, и ее можно понимать по разному. Прежде всего, есть регент, у которого голова за все и должна болеть. Во вторых, в каких случаях молчанием предается Бог? Когда хулятся положения символа Веры! Когда хулятся основы веры. А не когда обсуждается, какой сегодня должен был быть прокимен на вечерне.

Регент тоже должен сделать «морду кирпичом» и в вопросах, касающихся ошибок священников. Указать один раз можно, но если видно, что перспектив в диалоге нет, лучше отступиться. Ведь главная мысль — каждый ответит за свое.

Вас не спросят «а как служил священник…как задавал тон регент». Вопрос будет лично к вам от Господа — а как ты служил Мне на клиросе? И вот тут, если вы прислушаетесь к моим советам, вы и ответите — я всю душу наизнанку вывернул(а), постоянно занималась над совершенствованием собственного пения, постоянно работала над повышением квалификации, старалась все делать хорошо и качественно.

Зачем делать что-то, что потом не будет никак учтено в очах Христа? Зачем делать себе вред — и окружающих злить, и себе душу рвать, да еще и потом услышать от Господа горькие слова «Ты служил(а) лишь собственному тщеславию, всех учила, сам(а) не будучи совершенной. Тебе не место в хоре ангелов».

СЛОЖНО ЖИВЕТСЯ РАНИМЫМ

Ранимые люди. Как это знакомо. Нормальные, уверенные в себе люди, с устойчивой и крепкой психикой совсем не редкость. Но они не так уж и часто идут на клирос. А те, что все-таки идут, и моих статей не читают. Им это просто не нужно. Они знают, чего хотят, и прекрасно себя чувствуют в любой агрессивной среде. Но таких не так уж и много. Потому что среднестатистический музыкант — раним.

Многие говорят, что в терминах богословия ранимый — значит, тщеславный. Думаю, в целом это верно, только еще шире по смыслу. Потому что и успешный бизнесмен может быть очень тщеславным, но не быть ранимым. Музыканты ранимы потому, что сама суть их профессии — сделать себя очень чувствительным, открытым для эмоций.

Ощутить красоту двух pp, увидеть монументальную мощь двух FF, застыть в трепете на прекрасной фермате, и вдохнуть в тишине перед заключительным аккордом аромат вечности может лишь очень тонкий человек.

Тонкий.

Слово довольно интересное. Его можно по разному понять. Я бы предложил такое понимание, что у такого человека весьма тонок барьер между ним и окружающими его эмоциями. В противовес тонкому человеку много привести грубого, толстокожего. Тонкость заключается в некой особой чуткости к эмоциям любого плана. Тонкий почувствует и нежнейший оттенок музыкальной мысли и малейший холодок в смыслах вашей речи.

И тонкого это ранит.

Там, где грубый даже не заметит издевки или сарказма, для тонкого это прозвучит как гром над головой, как резкая фальшь для человека с тонким слухом.

Можно было бы сказать, что тонкие люди — слабые. Но это — не так. Тонкие люди в каком-то смысле «люди-порталы», проводники в иные измерения, творцы сказок. В присутствии тонких людей пространство теряет свою незыблемую прочность и воздух начинает еле заметно дрожать в уголках глаз.

Рядом, за резной дубовой дверью в старинную библиотеку, притаилась сказка. А в древнем сундуке на давно заброшенном чердаке, пахнущим нагретым деревом и пылью вдруг начинают таинственно светиться страницы древнего манускрипта. Тонкий начинает отворять иные миры, и чудо торопится ворваться в комнату через взметнувшиеся белые занавески.

И что делать тонкому и ранимому на клиросе?

Мой совет — служить реже. Тонкий как бы перегревается на службах, воспринимая их более эмоционально, нежели сильный и толстокожий. Правый хор, и большие расстояния между службами помогут тонкому отходить от стрессов, успевать восстановиться. Другого способа я пока не нашел. Хотя… Если тонкий и ранимый не будет никуда лезть и воспользуется советом из первого блока работать только над собой и не учить других, то…такого человека и трогать никто не будет. Ибо незачем.

ИСТОВЫЕ СЛУЖИТЕЛИ

Таких людей тоже не обойдут стороной искушения. Потому что враг не будет рад увидеть истовое, качественное служение Господу. Просто если певчий будет соблюдать мои рекомендации, не будет никуда лезть, путь для искушений будет ограничен более узким набором вариантов.

1. «Выслуживается». Про истово служащего певчего будут говорить, что он выскочка и выслуживается. По непонятной причине будут именно «хотеть сказать плохо». Причин для критики никаких нет, певчий сидит тихо, как понятно из заголовка — старается, замечаний никому не делает. А вот хочется сказать нечто. Потому что внутри шевелится некая такая зависть. Малопонятная и тому, кто эту зависть в себе несет.

2. «У него ПГМ». Логика аналогична. Поскольку редко клирос на 100% состоит из верующих людей (чаще приглашенные люди), они подсознательно чувствуют некую высоту в верующем человеке и подсознательная некая, если угодно, инфернальная зависть принуждает сказать плохое про человека.

3. «Любимчик регента». Хорошо работающий человек, который никуда не лезет, рано или поздно становится очень удобным. С таким человеком комфортно работать. В мирских терминах, это идеальный работник. И не удивительно, что ни на что не претендующий идеальный работник становится фаворитом в глазах регента. А значит, вызывает зависть откружающих.

4. «Метит на место регента». Регенты тоже подвержены искушениям, как и все. И регенту тоже может враг наслать мысль, что идеальный работник просто выслуживается перед священником, чтобы сместить его с должности регента.

Как лечится, я уже говорил. Заказом сорокаустов за здравие за своих коллег. Раз мы пишем про вас, как про верующего, истово служащего человека, значит — для вас молитва и поминовение на проскомидии далеко не пустой звук. А значит, вы с пониманием относитесь к силе молитвы и церковного таинства.

В общем-то, вот и вся премудрость певческого служения. Жить-не тужить, не высовываться, зато требовать высоких певческих стандартов от себя, стараться, работать, развиваться.

В нашем мире певчим быть не просто. Благодать отходит от мира, мир поглощает духовную радость. Мы — завершающая команда последних дней. Спокойно, без эксцессов дослужим до смерти — дай Бог, спасемся.

«Дорогой Господь. Я пел тебе всю жизнь. Разреши мне делать это и после смерти».

Дмитрий Сиверс

(3760)

Перейти к верхней панели