135 лет со дня рождения нашего земляка священномученика Парфения (Брянских), епископа Ананьевского.

Парфений (Брянских) (1881 — 1937), епископ Ананьевский, викарий Одесской епархии, священномученик.

Непримиримый борец с безбожием, прошедший через многочисленные аресты, тюрьмы и ссылки, он был одним из тех архиереев, кто помог Русской Церкви выжить в годы гонений. Его усилиями втайне от советских властей в разных частях страны создавались нелегальные общины верующих, совершались епископские хиротонии. 79 лет назад, в 1937 году он был расстрелян в Архангельске по обвинению в «пропаганде фашизма»…

В миру Брянских Петр Арсеньевич, родился 30 октября (12 ноября н.с.) 1881 года в Иркутске, в семье Арсения и Анны Брянских. Брат новомученицы Антонины Брянских (+ 1938). Их отец был потомственным почетным гражданином, работал доверенным (управляющим) промышленно-торговой фирмы «Немчинов и сын».

Детей в семье было четверо, Петр был старшим сыном. Особенно теплые отношения сложились у него с младшей сестрой Антониной (расстреляна в 1938 году, в 2007 году причислена к лику новомучеников и исповедников Российских). Антонина была на 10 лет его младше. В дальнейшем она посвятила свою жизнь помощи брату, и вслед за ним претерпела мученическую кончину.

Родители дали детям превосходное образование, они учились в гимназии. Правда, Петр гимназию заканчивать не захотел – решив посвятить свою жизнь Богу, после 5 класса он перевелся в Иркутскую духовную семинарию.
С юности Петя Брянских мечтал о возрождении святой Руси. По окончании семинарии он отправился в «мать городов русских» – Киев, где закончил духовную академию и стал кандидатом богословия (1907). Затем в течение восьми месяцев проходил стажировку в Берлинском университете, где изучал библеистику.

По возвращении в Россию поступил на работу в систему духовных школ. Сперва преподавал в Красноярской семинарии (1908-1909), затем в Рязанской (1909-11). В 1911 году принял монашеский постриг, был возведен в сан иеромонаха, затем игумена, в том же году стал архимандритом и был назначен помощником начальника пастырского училища в Житомире. В 1916 году был переведен в Херсон, где стал помощником начальника миссионерской семинарии при Бизюковом монастыре.
После революции семинария при монастыре была закрыта. В 1919 году отец Парфений переехал в Херсон, где поселился в архиерейском доме и стал секретарем епископа Николаевского Прокопия (Титова), викария Одесской епархии (расстрелян в 1937 году; в 2000 году причислен к лику новомучеников и исповедников Российских).

Гонения на верующих, гибель первых новомучеников, позорный обновленческий раскол решительно перевернули сознание отца Парфения: грезы о всепобеждающей Руси Православной уступили место заботам о выживании Церкви в безбожном государстве. В разгар Гражданской войны, в 1921 году он принимает крест архиерейского служения и вступает в неравную борьбу с богоборческой властью.

В 1921 году архимандрит Парфений был рукоположен во епископа Новомиргородского, викария Одесской епархии. Вскоре титул его меняется на «Ананьевский», вероятно по причине переезда в город Ананьев в Молдавии. В том же году совершается архиерейская хиротония его ближайшего друга, епископа Макария (Кармазина), который становится епископом Уманским, викарием Киевской митрополии (расстрелян в 1937 году; в 2000 году причислен к лику новомучеников и исповедников Российских).

Владыки Парфений и Макарий решительно отвергают обновленческий раскол и становятся оплотом Патриаршей Церкви на Украине. Вокруг них консолидируются сторонники патриарха Тихона. Под руководством этих двоих владык на Украине создается сеть тайных общин верующих, не связанных отношениями со светской властью и находящихся в общении с Патриархом Московским.

Втайне от представителей власти епископ Макарий и епископ Парфений совершают хиротонии верных Церкви людей, рукополагают тайных епископов на случай ареста всех остальных, создают на Украине неподконтрольное ГПУ церковное управление, проводят секретные собрания духовенства, на которых обсуждают ситуацию в стране и в Церкви, организуют сбор средств для сосланных епископов и священников и помощи их семьям.

Епископ Парфений не раз открыто выступает против безбожной власти и предостерегает верующих от участия в обновленческом расколе. Протопресвитер Михаил Польский отмечал, что владыка Парфений «отличался необыкновенной прямотой и всегда безбоязненно обличал безбожие и обновленчество». За это уже в 1922 году он подвергается первому аресту (всего арестов в ближайшие 15 лет владыке предстоит пять).

Через полгода, в 1923-м, он выходит на свободу, однако из своего кафедрального города Ананьевска его высылают. Владыка переезжает в деревню Светошино и поселяется там у своего сподвижника, священника Виктора Велмина.

Находясь в деревне, владыка продолжал управлять епархией. Он вел тайную переписку со священниками епархии и с епископом Макарием. Чтобы письма не были прочитаны властями, владыка не пользовался почтой, но передавал их через доверенных прихожанок, приезжавших в Светошино.

После освобождения из ссылки владыка приехал в Киев. Там он был вновь арестован и выслан в Москву. В Москве он был поселен в Даниловом монастыре без права выезда (Ананьевское викариатство к тому времени было уже упразднено).

Данилов монастырь того времени стал центром притяжения архиереев и священников, однозначно неприемлющих обновленческий раскол и бескомпромиссно настроенных по отношению к безбожной власти. Иными словами, всех самых ярых «антисоветчиков» из числа представителей духовенства.

После ареста в 1924 году настоятеля монастыря архиепископа Феодора (Поздеевского), братию возглавил владыка Парфений. В это же время он становится ближайшим помощником патриаршего местоблюстителя, митрополита Петра (Полянского).

В 1924 году сюда же, в Данилов, прибыли сестра владыки Парфения Антонина с матерью Анной Васильевной. Они только что пережили смерть главы семейства, Арсения Петровича, за которой последовала конфискация имущества. Отныне они сопровождали владыку Парфения во всех ссылках. Антонина Брянских посвятила жизнь помощи брату, помогала ему вести переписку, систематизировала его научные труды, добывала ему и матери средства к существованию.

В 1925 году последовал новый арест. Владыка был арестован по делу митрополита Петра и приговорен к 3 годам ссылки в Коми-Зырянский край. В обвинении было сказано, что он «ставил себе задачей нанесение ущерба диктатуре пролетариата», в частности, осмелился «защищать эмигрантскую часть церковников», то есть, выступать в защиту зарубежной части Русской Церкви, «отрицая ее антисоветскую направленность».

В 1928 году владыка Парфений вернулся из ссылки и вновь поселился в Даниловом. Жил он здесь на нелегальном положении, в храме служил втайне от властей. Официально он числился на покое, однако реально продолжал участвовать в церковной жизни – вел переписку с многочисленными духовными чадами, поддерживал связь с патриаршим местоблюстителем митрополитом Петром (Полянским), с митрополитом Кириллом (Смирновым).
«Даниловская оппозиция»

Фактически владыка стал во главе так называемой «даниловской оппозиции» по отношению к митрополиту Сергию (Страгородскому). После издания митрополитом Сергием печально известной Декларации 1927 года о лояльности Церкви к советскому режиму, владыка Парфений разорвал с ним церковное общение.

                                                                             ^{Епископ Парфений, тюремное фото.}

В 1929 году владыка Парфений снова арестован. На этот раз – по обвинению в том, что «настраивал верующих к сопротивлению закрытию одной из церквей Даниловского монастыря под продовольственный склад».

Владыка был выслан на три года в Казахстан. По дороге из Бутырской тюрьмы в ссылку епископа Парфения избили, и он лежал в Самарской тюремной больнице… Далее, до сентября 1933 года владыка проживал в г.Уиле близ Актюбинска.

Из ссылки владыку освободили в сентябре 1933 года и выслали в город Скопин. Там он проживал до декабря. Ни паспорта, ни регистрации ему не давали. Около года он скитался, не имея постоянного пристанища. В декабре 1933 года он отправился в г. Ананьев, где некогда был на кафедре. Владыка прибыл на место, однако регистрации получить не смог. Узнав место жительства своей матери, в 1934 году он выехал к ней в город Кимры Тверской области.

Там в ноябре 1934 года он был в очередной раз арестован и переправлен в Бутырскую тюрьму. На этот раз обвинение гласило: «вел антисоветскую агитацию, устраивал на своей квартире тайные богослужения». Во время допроса владыка не скрывал своего неприязненного отношения к советской власти и утверждал, что «Русская Церковь лишилась своей внутренней свободы и оказалась порабощенной у антирелигиозного государства».

В начале 1935 года епископ Парфений был приговорен к пяти годам ссылки в Архангельск.

В Архангельске владыка Парфений жил вместе с матерью и сестрой. В своей квартире он принимал местных и ссыльных священников, совершал тайные богослужения, проповедовал. Также он совершал тайные богослужения в домовых храмах прихожан сел Соломбалы и Маймаксы Ломоносовского района.

В том, что эти встречи и богослужения достаточно долго были тайной для властей и соглядатаев, была заслуга его сестры и сподвижницы Антонины. Она по-прежнему доставляла матери и брату средства к существованию, работая сначала счетоводом в городской типографии, а затем учительницей немецкого языка в школе для взрослых.

                                                                                                 ^{Антонина Брянских}

Однако через некоторое время информация о тайном служении владыки все же была получена властями. В результате последовал следующий – и последний, – арест.
Епископ Парфений был арестован 31 июля 1937 года и направлен под стражу в Архангельский следственный изолятор. При обыске, благодаря предусмотрительности сестры владыки Антонины, никакой антисоветской и вообще религиозной литературы обнаружено не было.

Однако власти не стремились соблюдать объективность расследования и прибегли к помощи лжесвидетелей. На основании их показаний 17 августа епископу Парфению было предъявлено обвинение в «организации нелегальных контрреволюционных сборищ», «пораженческой агитации» и «пропаганде фашизма».

На допросе владыка все обвинения отверг. Не желая подвергать кого-либо из своих духовных чад опасности, он показал, что «никаких связей ни с кем не имел, контр-революционной деятельности не вел». Касательно «пропаганды фашизма» он пытался объяснить, что речь шла не о борьбе с советским государством как таковым, но о том, что русским людям нужно сохранить верность Церкви и православной вере, чтобы не дать погибнуть России…

15 октября постановлением Тройки при Управлении НКВД за организацию «контр-революционной группы из числа церковников и ссыльного духовенства» епископа Парфения приговорили к высшей мере наказания — расстрелу.

22 ноября 1937 года владыка был расстрелян.

Несколькими днями раньше, 16 ноября 1937 года, арестовали и Антонину Брянских. Обвинение ей предъявлено не было. Показания против нее дал всего один лжесвидетель, являвшийся негласным сотрудником НКВД. Допрашивали Антонину только один раз. На этом единственном допросе она держалась мужественно и наотрез отрицала то, что ее брат и она сама занимались «контрреволюционной деятельностью».

Однако следствие сочло показания лжесвидетеля достаточными для обвинительного заключения. 29 декабря 1937 года тройка УНКВД по Архангельской области признала Антонину Брянских «активной церковницей и активной участницей контрреволюционной группы церковников епископа Парфения Брянских, которая среди окружающего населения вела контрреволюционную агитацию», и приговорила ее к расстрелу.

9 января 1938 года, в праздничные Святочные дни, приговор был приведен в исполнение.

В 2005 году постановлением Священного Синода к лику святых новомучеников и исповедников Российских был причислен епископ Парфений (Брянских), а в августе 2007 года  – его сестра и верная сподвижница Антонина.

 

(217)